В случае с дочкой мэра, кажется ее звали Наташа, речь шла о трех неделях
непрерывного мучения. До сих пор помню этот момент, когда ее только привели
в мой кабинет - заплаканную, испуганную, с черными синяками на запястьях
и лодыжках от острых капроновых веревок. Тогда я ее не стал успокаивать а
первым делом дал сильную пощечину, подождав, когда она отплачется, в кратце
пересказал что ей предстоит вынести, после чего она еще долго плакала и умоляла
ее отпустить.